Ракетный гений владимир челомей. Космонавты челомея Как используют принцип челомея крупные компании

В начале 60-х годов военно-политическое руководство СССР было обеспокоено стратегическим решением Соединенных Штатов Америки начать развертывание группировки легких межконтинентальных баллистических ракет (МБР) «Минитмен» в количестве 1000 стартов. В этой связи помимо «симметричного ответа» – достижения стратегического паритета с США по числу готовых к пуску легких МБР – рассматривалась и задача противоракетной обороны страны. Накопленный к этому времени задел по противоракетной обороне (ПРО) – системы А. А. Расплетина, В. П. Сосульникова, Г. В. Кисунько, П. Д. Грушина – предполагал борьбу исключительно с одиночными боеголовками МБР в локальной зоне обороны и являлся абсолютно неэффективным в случае «звездного налета» сотен и тысяч (включая ложные цели) боевых блоков на крупнейшие промышленно-административные центры СССР. Вопрос о возможности отражения массированного удара, например 1000 МБР, оставался открытым.

П оручение В. Н. Челомею рассмотреть возможность использования МБР УР-100 одновременно в качестве противоракеты, поддержанное Р. Я. Малиновским, П. В. Дементьевым, В. Д. Калмыковым, Е. П. Славским, С. С. Бирюзовым, М. В. Захаровым, В. А. Судцом и С. И. Ветошкиным, содержалось в постановлении ЦК КПСС и СМ СССР от 30 марта 1963 года «О создании ракетного комплекса УР-100». Следует отметить, что Д. Ф. Устинов поручение не поддержал.

По этому поручению В. Н. Челомей, возглавляя разработку самой массовой в истории страны легкой МБР УР-100 и зная до тонкостей возможности этого оружия, выступил с предложением по созданию принципиально новой – территориальной (в масштабе крупных регионов и страны в целом) системы противоракетной обороны большой и средней дальности перехвата, которая получила наименование «Таран».

Предложения В. Н. Челомея предполагали применение легкой МБР в качестве противоракеты, что позволяло уменьшить стоимость подобной системы при сохранении теоретической возможности создания территориальной противоракетной обороны.

По результатам рассмотрения предложений по ПРО на Совете обороны страны в мае 1963 года было принято постановление ЦК КПСС и СМ СССР о разработке системы ПРО «Таран», которым определялись головные исполнители и предписывалось в IV квартале 1963 года разработать аванпроект по теме, а в I квартале 1964 года – комплексный аванпроект. Этим же постановлением был сформирован Совет главных конструкторов в составе В. Н. Челомея (председатель), С. А. Аджемова, П. Д. Грушина, Е. И. Забабахина, Г. В. Кисунько, С. А. Лебедева, А. Л. Лившица, Н. А. Пилюгина, А. Л. Минца, А. А. Расплетина, В. П. Сосульникова, Я. И. Трегуба, П. А. Хромова.

Комплексный аванпроект разрабатывался в соответствии с общими исходными данными по территориальной системе ПРО/ПКО страны, утвержденными министром обороны СССР в сентябре 1963 года.

Генеральный конструктор В. Н. Челомей, который накопил достаточный опыт организации масштабных проектов государственного значения (ракетизация ВМФ, создание и развертывание МБР, космических оборонных систем морской разведки и перехвата), рассматривал проект «Таран» как системный.

Совет главных конструкторов одобрил результаты предварительных проработок по созданию территориальной системы ПРО (июнь 1963 года) и утвердил план комплексного аванпроекта по теме (сентябрь 1963 года).

В системе «Таран» предусматривались:

наземные радиолокационные средства дальнего обнаружения, сопровождения целей и выдачи целеуказания огневым средствам;
огневые средства на базе МБР УР-100 с ядерными боезарядами большой и средней мощности;
комплексы управления, обеспечивающие непрерывную готовность и ведение боевых действий.

В перспективе предусматривалось дополнение системы ПРО космическим сегментом перехвата на базе челомеевского спутника-перехватчика «ИС».

Система «Таран» дополнялась объектовой ПРО на базе систем С-225 и А-35 для уничтожения единичных прорвавшихся боеголовок.

Поскольку внеатмосферные ядерные взрывы не вызывали катастрофических последствий на поверхности Земли, основным способом перехвата являлся подрыв боевых частей тяжелого класса противоракет «Таран», который приводил к гарантированному уничтожению любого количества боеголовок, ложных целей, а также низкоорбитальных космических аппаратов противника на удалении нескольких километров от эпицентра подрыва.

Головным исполнителем по системе «Таран» в целом и противоракете УР-100 было определено ОКБ-52. В состав кооперации входили институты АН СССР, Министерства обороны и ведущие промышленные предприятия.

Учитывая небывалую сложность задачи, в ходе работ предусматривалось глубокое исследование условий и процессов функционирования системы ПРО «дальней руки».

Следует отметить, что в условиях жесткого противостояния тех лет В. Н. Челомей попытался найти наиболее сильное техническое решение проблемы ПРО страны, которое затем руководители СССР могли бы с успехом «разменять» на те или иные политические дивиденды (нечто подобное проделали позднее американцы в рамках небезызвестной «Стратегической оборонной инициативы»).

Естественно, работа новой огромной кооперации во главе с В. Н. Челомеем не гарантировала создания непроницаемой ПРО территории СССР. Но сосредоточение «в одних руках» стратегического «меча» и «щита» позволило бы руководству страны объективно разобраться в их плюсах и минусах и принимать взвешенные решения по СЯС и ПРО/ПКО.

Снятие Н. С. Хрущева в 1964 году привело к мгновенному усилению сторонников «традиционной» ПРО. Даже заключение по разработанным аванпроекту и комплексному аванпроекту системы ПРО «Таран» сделано не было. Огромный размах работ и гигантские государственные средства пошли на создание весьма скромной по возможностям локальной системы ПРО Москвы.

Подключение В. Н. Челомея к проблеме ПРО в 1962–1963 годах по существу было попыткой создать в его лице директора национальной программы, правда, с полномочиями, ограниченными только вопросами науки и техники.

По нашему мнению, в случае продолжения В. Н. Челомеем работ по территориальной ПРО/ПКО была реальная возможность гораздо скорее и глубже разобраться, что действительно целесообразно сделать для сохранения стратегической стабильности в отношениях государств. А это прежде всего:

Академик А. Л. Минц

совершенствование ударных МБР путем дополнения их комплексами средств преодоления ПРО;
создание системы активной защиты для ШПУ и КП РВСН повышенной защищенности;
совершенствование систем СПРН и СБУ СЯС и их информационного взаимодействия между собой и со стрельбовыми комплексами.

Эти основные направления противодействия являлись асимметричными, обеспечивали гарантированный ответно-встречный удар, не требовали баснословных вложений и позволяли уверенно сохранить стратегическую стабильность.

Опыт многолетних работ по созданию ПРО СССР говорит об опасности для экономики России необдуманных политических решений, направленных на самостоятельное решение проблемы глобальной противоракетной обороны. Это важно учесть при разработке государственной программы вооружений РФ на 2011–2020 годы и других системообразующих программ развития государства.

Г. А. Ефремов,
почетный генеральный директор, почетный генеральный конструктор ОАО «ВПК «НПО машиностроения»

А. И. Бурганский,
заместитель генерального конструктора ОАО «ВПК «НПО машиностроения»

В. А. Дементьев,
советник генерального директора ОАО «ВПК «НПО машиностроения»

		Надгробный памятник
		Бюст в Байконуре
		Мемориальная доска в Киеве (на доме, где жил)
		Мемориальная доска в Киеве (на фасаде НАУ)
		Мемориальная доска в Полтаве
		Художественный маркированный конверт
		Бронзовый бюст в Москве
		Памятник в Киеве

Челомей Владимир Николаевич – генеральный конструктор ОКБ-52 Государственного комитета Совета Министров СССР по авиационной технике (город Реутов Московской области).
Родился 30 июня 1914 года в городке Седлец Привисленского края (ныне территория Польши) в 70 километрах от Варшавы в семье учителей. Вскоре семья переехала в город Полтаву (Украина), подальше от района боевых действий в начавшейся Первой мировой войне.
В 1926 году семья переехала в Киев, где В.Н.Челомей продолжил учебу в семилетней трудовой школе. В 1929 году после окончания школы поступил в Киевский автомобильный техникум; в 1932 году, закончив техникум, поступил на авиационный факультет Киевского политехнического института (в 1933 году на базе этого факультета был создан Киевский авиационный институт).
Став студентом, В.Н.Челомей продолжал усиленно заниматься самообразованием: слушал лекции по математике, физике и механике в Киевском университете и Украинской академии наук. Особенно его интересовала механика и в частности теория колебаний. Благодаря блестящим способностям и огромному трудолюбию он получил прекрасное фундаментальное образование.
В студенческие годы В.Н.Челомей активно занимался научной работой. За время учебы в трудах КАИ им было опубликовано более 20 научных статей. В 1936 году литографским способом была издана его работа «Векторное исчисление», которая стала для студентов основным учебным пособием. Отличительной чертой многих его работ было то, что результаты исследований тут же воплощались в практику.
Проходя практику на Запорожском моторостроительном заводе, он «...выполнил большую расчетно-исследовательскую работу по крутильным колебаниям авиамоторов» и «...проявил особо высокую теоретическую и инженерную подготовку» (справка Запорожского завода). Эта и другие работы Челомея позволяли выяснять причины отказов авиадвигателей. Уже тогда у него возник замысел пульсирующего воздушно-реактивного двигателя, и он, получив разрешение, проводил на оборудовании завода опыты в интересах его разработки и создания.
На заводе он прочел большой 70-часовой курс лекций по теории колебаний инженерам завода. По отзыву академика Л.И.Седова, многие теоретические результаты, изложенные в этих лекциях, для того времени были новыми и в дальнейшем вошли в учебники и специальные справочники.
В 1937 году В.Н.Челомей на год раньше с отличием окончил Киевский авиационный институт. Дипломная работа на тему «Колебания в авиационных двигателях» была защищена блестяще и признана Ученым советом выдающейся, на уровне кандидатской диссертации.
После окончания института работал в Институте математики АН УССР и учился в аспирантуре. В 1939 году защитил кандидатскую диссертацию на тему «Динамическая устойчивость элементов авиационных конструкций».
Научные интересы В.Н.Челомея сосредоточились на исследовании динамической устойчивости упругих систем. В ходе этих исследований он получил важные теоретические результаты, нашедшие применение в практике, – предложенный им метод определения продольных, поперечных и крутильных колебаний упругих систем. Этот метод позволяет создать универсальную вычислительную программу для ЭВМ и широко применяется и сейчас.
В 1940 году было учреждено 50 Сталинских стипендий для особо выдающихся молодых ученых, работающих над докторскими диссертациями. В их число был включен и В.Н.Челомей. Был установлен срок завершения и защиты диссертации – 1 июня 1941 года. Диссертация была защищена в срок, но из-за войны работа не была утверждена ВАКом, и Челомей в последующие годы дорабатывал её в процессе текущих научных исследований. Новая защита состоялась через 10 лет, в 1951 году в МВТУ имени Н.Э.Баумана. В 1952 году ему было присвоено звание профессора.
Летом 1941 года В.Н.Челомей был назначен начальником группы реактивных двигателей Центрального института авиационного моторостроения (ЦИАМ) имени Баранова, где в 1942 году им был создан первый в СССР пульсирующий воздушно-реактивный двигатель, который устанавливался на ряде летательных аппаратов.
Приказ Наркомата авиационной промышленности от 19 сентября 1944 года о назначении В.Н.Челомея Главным конструктором и директором опытного авиационного завода №51 положил начало созданию новой организации, со своей тематикой, своими задачами, принципами и методами работы, которые привил коллективу его главный конструктор.
К началу 1945 года в КБ ученым был создан самолет-снаряд 10Х. В 1948 году закончились его испытания, но на вооружение он не был принят из-за неудовлетворительных тактико-технических характеристик. В.Н.Челомей на некоторое время отошел от практической конструкторской работы, занимался наукой и преподаванием, однако тематику крылатых ракет (так стали называть самолеты-снаряды) не оставил.
Разработками В.Н.Челомея заинтересовалось командование ВМФ, и в июне 1954 года в подмосковном Тушино на моторном заводе №500 была создана специальная конструкторская группа по проектированию крылатой ракеты второго поколения. В этой ракете реализовывались новые идеи ученого: во-первых, ракета помещалась в транспортно-пусковом контейнере, закрытом герметичной крышкой; во-вторых, крылья ракеты в контейнере находились в сложенном положении и раскрывались после старта; в-третьих, применялся пороховой ускоритель для вывода ракеты из контейнера. Реализация этих идей позволила опередить США в вопросе вооружения подводных лодок.
В 1955 году В.Н.Челомею был передан механический завод в городе Реутове под Москвой, где было создано ОКБ-52 Министерства авиационной промышленности. Челомей сумел создать на предприятии сплоченный и эффективно работающий творческий коллектив, что было важным достижением, обеспечившим дальнейшие успехи. За короткое время под его руководством КБ выросло и превратилось в мощную научно-конструкторскую организацию.
Период с 1956 по 1965 год можно охарактеризовать как этап признания места В.Н.Челомея и его КБ в ряду ведущих предприятий оборонных отраслей промышленности. Возрождение конструкторского бюро в Реутове позволило развернуть работы по созданию принципиально нового типа крылатой ракеты с раскрывающимся в полете крылом, а также выиграть соревнование в условиях жесткой конкурентной борьбы со сложившимися авиационными КБ Микояна, Ильюшина и Бериева и открыть дорогу к перевооружению Военно-Морского Флота страны комплексами ракетного оружия.
Уже 12 марта 1957 года состоялся первый пуск крылатой ракеты П-5, а 19 июня 1959 года она была принята на вооружение. На базе П-5 в течение 1958-1959 годов было разработано более 10 вариантов модификаций, из которых наибольшее применение получил комплекс П-5Д, с радионавигационной станцией более высокой точности и усовершенствованной бортовой аппаратурой.
Постановлением правительства в 1956 году ОКБ-52 была поручена разработка для ВМФ двух первых ракетных комплексов загоризонтного поражения целей П-6 и П-35. После проведения полной программы летных испытаний комплекс П-6 24 июня 1964 года был принят на вооружение и стал одним из основных видов оружия подводного флота. Комплекс противокорабельного ракетного оружия П-35 был принят на вооружение ВМФ для кораблей, самоходных и стационарных наземных пусковых установок.
За последующие годы коллектив ОКБ-52 создал несколько типов крылатых ракет морского и сухопутного базирования, в которых нашли применение новые, иногда неожиданные технические и конструкторские решения. В их число входят первая в мире противокорабельная крылатая ракета с подводным стартом (принята на вооружение в 1968 году), унифицированный противокорабельный комплекс П-120 «Малахит», ракеты которого способны запускаться как с подводных лодок, находящихся в подводном положении, так и с надводных кораблей (1972), первая крылатая ракета морского базирования с высокой сверхзвуковой (до 2 М) скоростью полета П-500 «Базальт» (1977).
В 1983 году принимается на вооружение противокорабельная крылатая ракета П-700 «Гранит». Комплекс «Гранит» обладал рядом качественно новых свойств. Впервые была создана ракета большой дальности стрельбы с автономной системой управления. Бортовая система управления строилась на основе мощной трехпроцессорной вычислительной машины с использованием нескольких информационных каналов, что позволяло успешно разбираться в сложной помеховой обстановке и выделять истинные цели на фоне любых помех. В ракете воплотился богатый опыт НПО по созданию электронных систем искусственного интеллекта, позволяющий действовать против одиночного корабля по принципу «одна ракета - один корабль» или «стаей» против ордера кораблей. Система управления ракетами выполняла функции распределения и классификации целей по важности, выбора тактики атаки и плана её проведения. Возможность маневрирования ракет позволила реализовать рациональный боевой порядок их в залпе с наиболее эффективной формой траектории. Это обеспечило успешное преодоление огневого противодействия сильной корабельной группировки.
Ни в одной из предыдущих крылатых ракет, созданных в НПО машиностроения, не было сконцентрировано и успешно реализовано столь много новых сложнейших задач, как в ракете «Гранит». Ракеты нового универсального ракетного комплекса третьего поколения «Гранит» имели как подводный, так и надводный старт, дальность стрельбы 550 километров, обычную или ядерную боевую часть, несколько гибких адаптивных траекторий (в зависимости от оперативной и тактической обстановки в морском и воздушном пространстве района операции), скорость полета в 2,5 раза больше скорости звука.
В 1958 году В.Н.Челомей избирается членом-корреспондентом АН СССР.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 июня 1959 года ("закрытым") за заслуги в деле создания крылатой ракеты П-5 Челомею Владимиру Николаевичу присвоено звание Героя Социалистического Труда с вручением ордена Ленина и золотой медали «Серп и Молот».
В 1959 году В.Н.Челомей был назначен Генеральным конструктором ОКБ-52. К этому времени вокруг ОКБ-52 создалась большая кооперация исследовательских и промышленных предприятий, самым крупным из которых стал Московский машиностроительный завод имени М.В.Хруничева.
В результате напряженной работы оформились три направления деятельности предприятия: создание комплексов крылатых ракет для вооружения ВМФ, открывшее возможность несимметричного ответа ударным соединениям Запада; создание систем управляемых космических аппаратов, пилотируемых кораблей и станций; создание баллистических ракет и ракет-носителей.
Во всех направлениях разработок предприятия – крылатых, баллистических, космических – присутствовал неординарный подход к решению задач, к отечественному пути развития техники, который позволял при ограниченных ресурсах не только не отстать от мирового уровня, но в большинстве случаев в однотипных системах превзойти самые передовые страны Запада.
С конца 1950-х годов в ОКБ-52 начались поисковые работы по космической тематике. В 1959 году ОКБ-52 приступило к разработке универсальных ракет, предназначенных для доставки на орбиту Земли средств противокосмической обороны, глобальной морской разведки, а также для доставки на территорию противника ядерных зарядов. Под руководством В.Н.Челомея был разработан целый ряд проектов унифицированных ракет: УР-100, УР-200, УР-500, УР-700, от легкого до сверхтяжелого классов. УР-100 и УР-500 были приняты на вооружение, освоены в серийном производстве.
В 1962 году В.Н.Челомей избирается действительным членом Академии Наук СССР.
Указом Президиума Верховного Совета СССР от 28 апреля 1963 года за большие заслуги в деле создания и производства новых типов ракетного вооружения, а также атомных подводных лодок и надводных кораблей, оснащенных этим оружием, и перевооружения кораблей Военно-Морского Флота награждён второй золотой медалью «Серп и Молот».
В.Н.Челомею принадлежит большая заслуга в создании основной ударной силы РВСН, знаменитой «сотки» - межконтинентальной ракеты УР-100, обеспечившей стратегический паритет с США. Более тысячи УР-100 было установлено в шахтные сооружения на территории СССР. Причем «сотка» легко могла модернизироваться, и таких модификаций насчитывалось множество: УР-100К, УР-100У, УР-100НУ и другие. Челомей изначально поставил во главу угла не только высокую надежность ракетного комплекса и точность попадания головной части в цель, но и дешевизну в изготовлении, и простоту в эксплуатации.
Его боевые межконтинентальные ракеты были самыми дешевыми и конкурентоспособными в СССР и, пожалуй, в мире. От этого их надежность не стала хуже. Ему, в отличие от других главных конструкторов, с помощью применения инерциальных систем управления удалось добиться потрясающей точности попадания головной части в цель, что является конечным результатом ракетной стрельбы. УР-100У, например, при дальности полета 10000 км обеспечивала круговое вероятное отклонение головной части от цели в 900 м.
Ракета УР-100 приходила с завода полностью укомплектованной и установленной в герметичном транспортно-пусковом контейнере, заполненном инертным газом – впервые в отечественном ракетостроении ракета при дежурстве изолировалась от воздействия внешней среды. Контроль технического состояния, предстартовая подготовка и пуск были полностью автоматизированы. Управление пусками десятка ракет и другие операции осуществлялись с одного командного пункта. Ракета могла находиться в режиме дежурства до 10 лет и более. Шахтно-пусковые установки для его ракет также не требовали сложной защиты. Первый пуск состоялся в апреле 1966 года, а уже осенью 1966 года началась постановка комплексов УР-100 на боевое дежурство.
В кратчайшие сроки в ОКБ-52 с участием широкой кооперации предприятий отрасли были созданы спутники-истребители «Полет», спутники радиолокационной и радиотехнической разведки, причем последние с ядерной энергоустановкой, тяжелые научные лаборатории «Протон» для регистрации частиц высоких энергий и др. Спутники «Полет-1» (01.11.1963) и «Полет-2» (12.04.1964) были первыми в мире маневрирующими космическими аппаратами.
Разработка тяжелой универсальной двухступенчатой МБР УР-500 («Протон») была начата в ОКБ-52 в соответствии с Постановлением ЦК КПСС и СМ СССР № 409-183 от 24 апреля 1962 года. Оценивая перспективы применения УР-500, В.Н.Челомей предлагал создать для нее семейство целевых нагрузок, способных решать задачи научного, народнохозяйственного и военного характера. Ракета была задумана как средство доставки мощнейшей головной части с ядерным зарядом. Первый пуск ракеты-носителя «Протон» состоялся 16 июля 1965 года. Тяжелый научный спутник, по имени которого и был назван носитель, был спроектирован также в филиале №1 ОКБ-52.
Трехступенчатая ракета-носитель УР-500К («Протон-К») разрабатывалась по Постановлению ЦК КПСС и СМ СССР № 655-268 от 3 августа 1964 года в рамках лунной программы. 10 марта 1967 года начались испытания ракеты. Они подтвердили заявленные тактико-технические характеристики, значительно превышающие таковые всех существовавших в то время ракет в СССР и за рубежом. В ходе летно-конструкторских испытаний трехступенчатый «Протон» вывел на лунную орбиту корабль 11Ф91(Л1), который и осуществил в беспилотном режиме облет Луны. 16 ноября 1968 года ракета-носитель УР-500К вывела на орбиту автоматическую научную станцию «Протон-4» массой 17 т.
За время эксплуатации ракетой-носителем «Протон» во всех её модификациях выполнено более 300 пусков, в космос выведен целый ряд спутников связи и телевидения, спутников серии «Космос», межпланетные станции «Луна», «Венера», «Марс», «Вега», «Фобос», космические аппараты глобальной навигационной системы «Глонасс», основные блоки орбитальных станций «Салют» и «Мир» и модули для международной космической станции. «Протон» – единственная в стране серийная ракета, способная выводить аппараты на геостационарную орбиту. И сейчас «Протон» остается одним из самых мощных, совершенных и надежных носителей в мире.
В 1964 году В.Н.Челомей предложил концепцию орбитальной пилотируемой станции (ОПС) для решения различных, в первую очередь оборонных задач. Он видел в ОПС мощнейшее средство оперативной космической разведки. Предлагалось создать наблюдательный пункт с комфортными условиями существования для сменяемого экипажа из двух-трех человек, срок существования станции 1-2 года, вывод носителем УР-500К.
В 1965 году ОКБ-52 было преобразовано в Центральное конструкторское бюро машиностроения Министерства общего машиностроения (ЦКБМ), в 1983 году на его основе было образовано Научно-производственное объединение машиностроения (НПО). До своих последних дней эту организацию возглавлял В.Н.Челомей.
Работы над орбитальным комплексом «Алмаз», который включал в себя базовый блок, возвращаемый аппарат и большегрузный транспортный корабль снабжения (ТКС), начались в октябре 1965 года, первая версия эскизного проекта была готова в 1966 году. Для доставки информации на Землю была разработана капсула спуска информации массой 360 кг, вмещающей 120 кг фотопленки (длина 2 км). Из внутреннего помещения в шлюзовой отсек капсула переносилась манипулятором. Для космической техники тех лет это были новации.
3 апреля 1973 года была запущена станция «Алмаз» (ОПС-1) под названием «Салют-2». Однако программа этого полета не была выполнена, так как через две недели полета станции по орбите произошла разгерметизация, и связь со станцией была потеряна. В 1974 году на орбиту выведена ОПС-2 «Салют-3», на которой нес вахту экипаж Павла Поповича и Юрия Артюхина. В 1976 году была запущена ОПС-3 «Салют-5», на которой 49 суток проработали космонавты Борис Волынов и Виталий Жолобов, а затем, в 1977 году – Виктор Горбатко и Юрий Глазков. По оценке В.Н.Челомея, комплекс задач в этом полете был наиболее сложным, а уровень работы именно последнего экипажа стал эталонным для тех, кто в дальнейшем готовился к полетам.
Транспортный корабль снабжения в беспилотном варианте в период с 1977 по 1985 год запускался четырежды под названием «Космос». Первый ТКС («Космос-929») многократно маневрировал на орбите, так что американцы предположили, что русские испытывают межорбитальный буксир. Функционально-грузовой блок ТКС-2 («Космос-1267») состыковался со станцией «Салют-6», летал в её составе более года, с помощью двигателей блока трижды поднималась орбита станции. ТКС-3 («Космос-1443») состыковался с «Салютом-7». На ТКС-4 («Космос-1686») вместо штатных приборов стояли приборы для выполнения военно-технических экспериментов. Корабль выполнил стыковку с «Салютом-7», использовался для коррекции орбиты.
Все полеты прошли успешно, корабль показал высокую надежность и эффективность. Кроме того, была показана его возможность стыковаться с любым аппаратом при незначительных изменениях конструкции, что позволяло использовать его в качестве спасателя. Несмотря на это, программа ТКС была закрыта.
С 1979 года начался трудный этап в жизни генерального конструктора и его предприятия. В.Н.Челомей подвергся непрерывному давлению, ограничению своей деятельности со стороны руководства оборонными отраслями промышленности во главе с Д.Ф.Устиновым. После запрещения работ по пилотируемой программе коллектив ЦКБМ переориентировался на работу над комплексом «Алмаз» в беспилотном варианте. За счет отказа от системы жизнеобеспечения космонавтов удалось разместить на борту мощный комплекс аппаратуры для дистанционного зондирования Земли, в том числе уникальный радиолокатор бокового обзора с высоким разрешением. Однако подготовленная к старту в 1981 году автоматическая станция пролежала на космодроме до 1985 года. Запуск состоялся в ноябре 1986 года, но был аварийным. Успешный запуск состоялся в июне 1987 года («Космос-1870»). В марте 1991 года запущен «Алмаз-1», на нем была проведена целая серия экспериментов военного назначения.
В.Н.Челомей отдал космонавтике более 30 лет своей творческой жизни. Он является одним из славной плеяды главных конструкторов ракетно-космической техники. Пожалуй, он был единственным в мире конструктором боевых межконтинентальных баллистических ракет, который с блеском разрабатывал крылатые ракеты, космические аппараты и долговременные орбитальные станции. Его идеи часто опережали время, поначалу казались нереализуемыми и вызывали неприятие у многих руководителей ракетно-космической отрасли и лиц, принимающих решения. Тем не менее, тщательная проработка научного обоснования новых предложений, хорошо продуманная экспериментальная база, как правило, пробивали дорогу новым идеям.
Блестящие организаторские способности помогли В.Н.Челомею создать надежный творческий коллектив, способный решать не только сложнейшие научные и технические задачи, но и преодолевать организационные сложности, вызванные внешними причинами. В трудные времена коллективу помогало выжить и не утратить творческий потенциал разнообразие тематики.
Вплотную занимаясь разработкой и созданием образцов ракетно-космической техники, В.Н.Челомей не оставлял научную работу. Его основные труды посвящены теории колебаний, динамической устойчивости упругих систем, конструкции и динамике машин, теории сервомеханизмов. Значительные результаты получены в развитии методов прикладной математики.
Одно из его важнейших теоретических исследований касается проблем устойчивости упругих динамических систем. Впервые в этой области механики им была составлена бесконечная система линейных дифференциальных уравнений с периодическими коэффициентами и разработан метод приближенного решения этой задачи. Были предложены практические рекомендации для определения областей неустойчивости сложных систем. В дальнейшем академик Челомей расширял класс рассматриваемых систем, в ряде случаев получил аналитические решения. Большинство его теоретических работ заканчивалось выводом расчетных формул, которыми удобно пользоваться на практике. Вклад В.Н.Челомея в решение проблем динамической устойчивости упругих систем признан в мировой науке основополагающим.
Депутат Верховного Совета СССР 9-11 созывов.
Награжден 5 орденами Ленина (16.09.1945, 26.06.1959, 29.06.1964, 28.06.1974, 29.06.1984), орденом Октябрьской революции (26.04.1971), медалями.
Лауреат Ленинской премии (1959) и трех Государственных премий (1967, 1974, 1982).
В 1964 году удостоен Золотой медали имени Н.Е.Жуковского за лучшую работу по теории авиации, в 1977 году – Золотой медали имени А.М.Ляпунова – высшей награды АН СССР за выдающиеся работы в области математики и механики.
Действительный член Международной академии астронавтики (1974).
Его именем названы улицы и площади в городе Москве и городе Реутов (Московская область), а также малая планета солнечной системы, зарегистрированная в международном каталоге под номером 8608 и получившая название «Челомей».
Бюсты академика В.Н.Челомея установлены в Москве возле МВТУ имени Баумана и в Байконуре, мемориальные доски – в Киеве на доме, где он жил и на здании Киевского института инженеров гражданской авиации (ныне Национальный авиационный университет), в Полтаве – на здании школы №10, в которой он учился. На территории НПО машиностроения создан мемориальный кабинет Героя. В Полтавском музее авиации и космонавтики открыт мемориальный зал В.Н.Челомея. Учреждена медаль имени В.Н.Челомея, которой отмечаются деятели науки и техники за выдающиеся работы в области ракетно-космической техники. В 2000 году создан Союз ученых и инженеров имени академика В.Н.Челомея.

За год до появления секретного письма космонавтов, 12 октября 1964 года, в Особом конструкторском бюро № 52 (ОКБ-52), находящемся в подмосковном Реутове, состоялось совещание руководящих сотрудников предприятия, на котором генеральный конструктор Владимир Челомей предложил концепцию станции для решения "оборонных, научных и народнохозяйственных задач". Челомей, много лет отдавший конструированию передовой военной, прежде всего реактивной, техники, видел в такой станции мощное средство оперативной космической разведки, намного превосходящее по возможностям все созданные к тому времени образцы. Ему представлялся своеобразный космический наблюдательный пункт с комфортабельными условиями для жизни и хорошим оснащением, со сменяемым экипажем из двух-трех человек сроком полета один-два года. И Челомей нашел понимание у руководства.

Работы над станцией начались по приказу министра общего машиностроения от 27 октября 1965 года. Эскизный проект станции, получившей название "Алмаз", был выпущен в 1966 году. Постановление ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 14 августа 1967 года определило сроки реализации программы и тактико-технические характеристики бортовых средств "Алмаза". Станцию предполагалось выводить на орбиту тяжелой ракетой-носителем "УР-500К" ("Протон-К") фузоподъемностью 20 т, которая также создавалась в ОКБ-52. На первом этапе космонавтов хотели запускать вместе со станцией - в возвращаемом аппарате, размещенном в ее передней части. Такая схема доставки выглядит необычно по нынешним временам, но тогда углубленно изучалась, поскольку возможность выполнения стыковки на орбите с переходом экипажа из объекта в объект не была еще отработана на должном уровне. При более подробном анализе выяснилось, что предложенная схема имеет серьезные недостатки, ведь наличие тяжелого возвращаемого аппарата в составе запускаемого объекта заметно уменьшает массу целевого оборудования, что само по себе снижает потенциал станции. В конце концов от идеи отказались, решив реализовать процедуру стыковки на пилотируемых кораблях "Союз".

Окончательный эскизный проект ракетно-космического комплекса "Алмаз", включающий в себя базовый блок и транспортный корабль снабжения "ТКС", оснащенный возвращаемым аппаратом, был принят Межведомственной комиссией в 1967 году. В состав комплекса также вошли ракета-носитель, техническая и стартовая позиции, наземный пункт приема информации и сеть наземных пунктов командно-измерительного комплекса (КИК). Предусматривалось создание тренажерных средств для подготовки экипажей.

Согласно проекту, "Алмаз" должен был стать более совершенным орбитальным разведчиком, чем автоматические "Зениты", давая очевидное преимущество по оперативности получения и обработки информации. Космонавты могли разглядывать Землю в видимом и инфракрасном диапазонах спектра через мощный "космический бинокль". Увидев нечто подозрительное, они давали бы команду на производство серии снимков. Фотопленка проявлялась на борту под контролем экипажа. Достойные внимания фрагменты полученных изображений предполагалось передавать на Землю по телевизионному каналу. Кроме того, привлекающие внимание участки планеты можно было просматривать с помощью радиолокатора бокового обзора.

Аппаратура, которую создали для установки на борт станции, по меркам того времени была самой передовой, очень сложной и дорогостоящей. В частности, основным средством наблюдения с орбиты должен был стать уникальный фотоаппарат с фокусным расстоянием в 10 м и диаметром зеркала около 2 м, сравнимый по разрешающей способности с современными орбитальными телескопами типа "Hubble" ("Хаббл"). На согласование технических характеристик фотоаппарата сотрудники Центрального конструкторского бюро машиностроения (ЦКБМ; такое название было присвоено ОКБ-52 в 1966 году) и Красногорского завода "Зенит" потратили три месяца. Только одна заготовка для производства зеркала должна была остывать в форме полтора года!

При проектировании станции "Алмаз" выбрали следующие габариты: полная длина - 11,61 м, обитаемый объем - 90 м 3 , стартовая масса - 18,9 т. Станция рассчитывалась на экипаж из двух человек и полное время работы на орбите до 410 дней. Электроснабжение осуществлялось панелями солнечных батарей общей площадью 52 м 2 .

Конструктивно станция разделялась на две части, которые можно условно назвать отсеками малого и большого диаметров. Отсек малого диаметра (поперечный размер по гермокорпусу - 2,9 м) располагался в передней части станции. Далее находился отсек большого диаметра (поперечный размер по гермокорпусу - 4,1 м). Внутренний объем станции включал бытовую, рабочую, приборную и переходную зоны.

Бытовая зона с несколькими обзорными иллюминаторами размещалась в отсеке малого диаметра и предназначалась для отдыха и сна космонавтов, приема пищи и проведения медицинских экспериментов. У одного борта был закреплен стол с подогревателями консервов, кресла космонавтов, емкости с водой и встроенные контейнеры с продуктами питания. Над столом смонтировали пульт управления системой жизнеобеспечения. У другого борта находились шкафы с медицинским оборудованием, комплектами белья, предметами быта и личными вещами, магнитофон с фонотекой и радиоприемник. Торец бытовой зоны был отдан под спальные места.

За бытовой следовала рабочая зона. Ее заднюю часть занимали аппаратура "Агат-1" и система управления станцией. В состав "Агата-1" входил большой оптический телескоп с переменным фокусным расстоянием для детального наблюдения за объектами, расположенными на земной поверхности, в акватории мирового океана и в атмосфере Земли. Телескоп был совмещен с широкопленочным фотоаппаратом "АСА-34Р" и занимал герметичную нишу от пола до потолка. В рабочей зоне стояли проявочная машина для обработки фотопленки и световой стол, на котором можно было детально, с увеличением, рассмотреть проявленные кадры. Наиболее интересные и важные снимки считывались, кодировались и передавались на Землю по радиоканалу. В рабочей зоне отсека большого диаметра располагались пульты управления и контроля станции, пульт пилота с отображением текущих координат и индикатором пространственного положения станции, с ручкой управления ориентацией станции, оптическим измерительным устройством "ОД-4", позволявшим "останавливать" бег земной поверхности и наблюдать отдельные районы с разрешением 7–8 м, панорамнообзорным устройством "ПОУ-II" для широкого осмотра земной поверхности, перископом кругового обзора и контроля за окружающим космическим пространством. Кроме того, в рабочей зоне разместили телевизионную аппаратуру "Печора" и бортовую информационно-поисковую систему для оперативного получения данных по работе оборудования "Алмаза". Там же устанавливался комплексный тренажер с бегущей дорожкой для физических тренировок и измеритель массы (массметр). Конечно же, были предусмотрены и шлюз для удаления контейнеров с отходами, и туалет, и шкаф с предметами личной гигиены.

В приборной зоне размещались агрегаты бортовых систем станции: ориентации и управления движением, жизнеобеспечения, электропитания, радиосвязи, телеметрии, командной радиолинии и других. Всем этим комплексом управляла цифровая вычислительная машина "Аргон-12А" (по сути - бортовой компьютер). Снаружи гермоотсека монтировались панели теплообменников системы терморегулирования, датчики системы ориентации, антенны телеметрии и радиосвязи.

Переходная зона была сферической формы и жестко соединялась с рабочей зоной большого диаметра. Между переходной и рабочей зонами размещался гермолюк. Снаружи на торце переходной зоны располагался пассивный стыковочный узел типа "Конус" с лазом для перехода космонавтов из транспортного корабля на станцию. В верхней части переходной зоны сделали люк для выходов в открытый космос; здесь же находился контейнер для укладки скафандров (в реальности ни на одном "Алмазе" скафандров для работы в открытом космосе не было).

Двигательная установка станции имела вытеснительную подачу топлива и работала на высококипящих компонентах: азотная кислота и несимметричный диметилгидразин. Она состояла из сферических топливных баков, шар-баллонов с газом наддува, шести двигателей коррекции, шестнадцати двигателей жесткой стабилизации, двенадцати двигателей мягкой стабилизации. Агрегаты двигательной установки размещались в кормовой части станции, только двигатели системы стабилизации стояли на переходном отсеке в носовой части "Алмаза".

Несмотря на возможность передавать полученные фотоснимки в качестве телеизображений по радиоканалу, военные разведчики хотели получать пленку с "Алмаза" непосредственно в руки и обрабатывать ее в своих наземных лабораториях, посему с самого начала перед конструкторами стояла задача обеспечить доставку наиболее важных материалов на Землю. Для ее решения была сконструирована капсула спуска информации (КСИ). Кассета с отснятой пленкой подвешивалась внутри оболочки, покрытой аблирующей теплозащитой; сверху помещались парашютная система и пороховая двигательная установка (ПДУ), включающая тормозной двигатель и четыре двигателя стабилизации. Для капсулы создали специальный торовый амортизатор, надуваемый сжатым газом перед приземлением. В верхней части тор имел клапаны, которые при посадке на твердую поверхность прорывались, плавно выпуская газ. При приводнении тор служил поплавком. На поиски капсулы отводилось всего несколько часов, для чего была спроектирована, построена и испытана специальная вездеходная машина с термостатом, которая должна была срочно доставить КСИ на аэродром, где ждал эвакуационный вертолет или самолет. Техническое задание требовало, чтобы капсула совершила посадку строго на территории СССР. Если капсула промахивалась, то срабатывала автоматическая система подрыва объекта. В процессе проектирования удалось поместить в капсулу дополнительные небольшие кассеты, которые упаковывались по сторонам от основной бобины, - внутри наматывались пленки от "звездного" фотоаппарата, обеспечивавшие координатную привязку отснятых наземных объектов. Экипаж "Алмаза" снаряжал капсулу добытыми материалами, и она отстреливалась в заданный момент через специальную пусковую камеру. Снаряжение и подготовка к спуску капсулы массой 360 кг, вмещающей два километра пленки массой 120 кг, были сами по себе задачами не из легких. Поэтому для переноса ее из внутреннего помещения станции в шлюзовой отсек и установки в пусковую камеру изготовили специальный манипулятор.

Разработчикам "Алмаза" было известно, что в США ведутся работы над проектами военных инспекционных спутников и маневренных кораблей-перехватчиков. Чтобы защитить станцию от вражеских аппаратов подобного рода, ее оснастили авиационной пушкой конструкции Нудельмана-Рихтера "НР-23", модифицировав готовое хвостовое орудие реактивного бомбардировщика "Ту-22". Дальность стрельбы против орбитальных целей должна была составлять не менее 3000 м. Космическая пушка делала 950 выстрелов в минуту; причем снаряд массой 200 г летел со скоростью 690 м/с. По воспоминаниям конструкторов станции, в наземных испытаниях на дальности более километра залп из пушки перерезал пополам металлическую бочку из-под бензина.

Пушка жестко устанавливалась под "брюхом" станции. Ее можно было наводить на вражеский объект через прицел, поворачивая всю станцию вручную. Стрельбой управлял программно-контрольный аппарат, который вычислял залп, требуемый для разрушения цели при времени полета снаряда до нее от 1 до 5 секунд. Отдача при стрельбе в пустоте компенсировалась за счет включения двигателей жесткой стабилизации или маршевых. Понятно, что нападать на кого-либо "Алмаз" не мог, - какой смысл использовать в качестве космического истребителя пилотируемый наблюдательный пункт массой под 20 т, снабженный гигантским фотоаппаратом и прочей ценной начинкой? А вот обороняться от нападения станция вполне умела, и ни один спутник-агрессор не устоял бы перед ее огневой мощью. К счастью, американцы ни разу не рискнули приблизиться к летавшим на орбите "Алмазам".

Поскольку проект транспортного корабля снабжения "ТКС", который начали в ОКБ-52, нуждался в длительной отработке, на первом этапе создания системы было решено доставлять экипажи на станцию пилотируемыми кораблями "Союз". Однако освоение этих новых кораблей внезапно обернулось настоящим кошмаром для инженеров и космонавтов.

Когда глава советского государства Никита Хрущев узнал о том, что американцы предполагают запускать спутники-шпионы, он импульсивно пообещал, что эти аппараты постигнет та же участь, что и пилота Фрэнсиса Пауэрса, самолет-разведчик "U-2" которого был сбит 1 мая 1960 года над СССР. Самое интересное, что к тому времени проект системы уничтожения вражеских спутников был не только утвержден на высочайшем уровне, но и обрел исполнителя - ОКБ-52, возглавляемое Владимиром Челомеем.

Первоначально Челомей пошел по пути Сергея Королева и Дмитрия Козлова, то есть вознамерился построить орбитальный корабль, способный решать не только задачу противодействия спутникам, но и служить интересам разведки. Больше того, Челомей предлагал использовать свои суда для изучения других планет!

Союзное опытно-конструкторское бюро № 52 (ОКБ-52) было образовано (точнее говоря, воссоздано) в 1954 году с основной целью - проектирование крылатых ракет для военно-морского флота. В 1959 году по инициативе Владимира Челомея бюро стало расширять исследования, вторгнувшись в доселе невиданную область ракетно-космической техники. Челомей понимал, что выход на создание орбитальных систем придаст импульс развитию предприятия. Не в последнюю очередь в его решении могли сыграть опасения конструктора относительно будущего подчиненной ему организации, которая проектировала хоть и беспилотные, но вполне "самолетоподобные" конструкции, а самолеты в то время оказались не в чести у политического руководства страны. И еще одно - в марте 1958 года в ОКБ-52 устроился на работу сын главы государства Сергей Хрущев, выпускник МВТУ имени Баумана, посему "маневр" Челомея имел и политическое значение.

В июле 1959 года Владимир Челомей доложил о космических разработках ОКБ-52 на заседании Совета обороны, а в ноябре 1959 года провел консультации с профильными специалистами по схемам построения космического аппарата, траекториям спуска с орбиты и торможения в атмосфере. В феврале 1960 года он пришел к выводу, что оптимальным для пилотируемых полетов на орбиту является схема крылатого ракетоплана. Были налажены контакты с ОКБ-1: в частности, Сергей Крюков, который возглавлял проектный отдел у Королева, подробно ознакомил специалистов ОКБ-52 с новой ракетой "Восток", включая возможности третьей ступени.

Одновременно с работами по ракетопланам отдел Владимира Челомея начал заниматься баллистическими ракетами, ракетами-носителями и космическими аппаратами. К апрелю 1960 года уже были подготовлены проекты носителей и аппаратов нескольких модификаций, с которыми главный конструктор решил идти в правительство, намереваясь добиться выпуска постановления об их разработке. Прежде всего предлагалось целое семейство ракет ("А-300", "А-300-1", "А-300-2", "А-2000", "А-1750") с разной грузоподъемностью (от 8 до 85 т на "опорной" орбите) и разным количеством ступеней (от двух до четырех). Что касается полезной нагрузки, то Челомей подготовил развернутые планы работ по космоплану, ракетоплану, управляемому спутнику "УС" и управляемой боеголовке "УБ".

К космопланам главный конструктор ОКБ-52 относил беспилотные космические аппараты, построенные по модульному принципу и предназначенные для изучения верхних слоев атмосферы, для задач связи, метеорологии, фото- и радиоразведки, навигации подводных лодок, а также для перехвата и уничтожения спутников противника. Кроме того, в ОКБ-52 рассматривались проекты космопланов для полетов к Луне, Марсу и Венере. Для всех подобных аппаратов предусматривалось возвращение на Землю. При входе в атмосферу должен был использоваться конический тормозной экран, который защищал космоплан от тепловых нагрузок и позволял маневрировать с гиперзвуковой скоростью на расстояниях до 3000 км. Согласно предложенной схеме, после снижения скорости от гиперзвуковой до высокой сверхзвуковой экран отбрасывался, космоплан раскрывал крылья и по радиомаяку садился на аэродром.

Ракетопланы, согласно Владимиру Челомею, представляли собой пилотируемые воздушно-космические самолеты многоразового использования. По сравнению с баллистическими кораблями "Восток", которые разрабатывались в тот период в ОКБ-1 Сергея Королева, ракетопланы ОКБ-52 должны были обладать способностью к маневрированию на орбите для сближения с другими космическими судами, их инспекции, а в случае необходимости - захвата.

Конструктивно ракетопланы подразделялись на три основные группы.

Первая группа - устройства типа "Капсула"; они имели форму конуса с затупленным носом, что позволяло снизить перегрузки и обеспечить более высокую теплозащищенность, но при этом лишало аппарат маневренности, исключая выбор места посадки. Посему предполагалось использовать комбинированную систему, получившую название "Кожух": капсула становилась теплозащитной оболочкой, внутри которой размещался аппарат самолетного типа со сложенными крыльями и оперением. После прохождения зоны максимального нагрева кожух сбрасывался, а крылатый аппарат с летчиком на борту осуществлял маневр и посадку на аэродром.

Вторая группа - ракетопланы типа "Конус", предназначавшиеся для перехвата вражеских спутников; они также имели форму конуса, но слабо затупленного и снабженного хвостовыми стреловидными рулями. Приземление на ракетоплане "Конус" могло осуществляться по нескольким схемам: например, парашютирование отделяемой кабины и катапультирование пилота.

Третья группа - ракетопланы типа "Крылатые"; они выглядели как классические самолеты и позволяли осуществлять посадку в заданном районе в любое время дня и ночи. Однако главной проблемой при их проектировании была теплозащита, поскольку крыло и заостренный нос подвергались высоким тепловым нагрузкам в плотных слоях атмосферы. "Крылатые" должны были стать космическими бомбардировщиками, истребителями спутников, разведчиками и возвращаемыми космическими станциями.

Двадцать первого мая 1960 года идеи Владимира Челомея обсуждались на научно-техническом совете Государственного комитета по авиационной технике (ГКАТ). Главный конструктор рассказал о межпланетном космоплане, о ракетоплане в варианте истребителя спутников, о крылато-баллистической ракете с самонаведением для поражения надводных и наземных целей, об управляемом спутнике-разведчике для целеуказания противокорабельным крылатым ракетам, о носителях с массой полезного груза 10–12 т, а также о дальнейших разработках в области проникновения человека в космос. Доклад был встречен с одобрением.

Четвертого июня состоялось заседание у заместителя Председателя Совета Министров Дмитрия Устинова с рассмотрением космических проектов ОКБ-52, на котором Сергей Королев высказал свою точку зрения на развитие ракетной техники, поддержав начинания Владимира Челомея. С учетом благосклонного отношения к предложениям ОКБ-52 во всех инстанциях 23 июня 1960 года вышло Постановление ЦК КПСС и Совета Министров "О производстве различных типов ракет-носителей, спутников, космических кораблей для военного применения в космосе в 1960–1967 годах", в котором бюро Челомея поручалось заняться конструкторскими работами по темам "ракетоплан", "космоплан", "управляемый спутник" и "управляемая боеголовка".

Специалисты в Реутове немедленно принялись за дело. Коллектив был усилен сотрудниками авиационных конструкторских бюро Владимира Мясищева и Семена Лавочкина. И прежде всего инженеры взялись за разработку универсальной ракеты "УР-200", способной забросить боеголовку на межконтинентальную дальность или вывести груз на низкую околоземную орбиту. Без такого инструмента Владимир Челомей не мог рассчитывать на реализацию своих амбициозных планов.

Следующим приоритетным направлением стали ракетопланы "Р-1" и "Р-2", запускаемые на орбиту носителем "УР-200". Беспилотный ракетоплан "Р-1" создавался для проверки всех агрегатов и систем в "боевых" условиях на орбите. На пилотируемом ракетоплане "Р-2" помимо испытательных задач предполагалась отработка космонавтом процедур контроля за оборудованием и наблюдения из космоса. Полная масса ракетопланов "Р-1" и "Р-2", оснащенных складным крылом переменной стреловидности, составляла по 6,3 т для каждого. Штатная траектория полета включала эллиптическую орбиту с перигеем 160 км и апогеем 290 км; полное время полета не должно было превышать 24 часов. Интересно, что с самого начала Челомей ставил перед своими подчиненными задачу создания космического аппарата, которым мог бы управлять рядовой летчик военной авиации, посему даже схема полета ракетопланов оптимизировалась таким образом, чтобы перегрузки на всех этапах не превышали привычные для таких пилотов.

Первым серьезным шагом ОКБ-52 в космос можно считать создание в начале 1960-х годов экспериментального аппарата "МП-1", проект которого был "узаконен" Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров от 13 мая 1961 года "О разработке пилотируемых ракетопланов". Владимир Челомей вполне резонно полагал, что основными проблемами на пути создания ракетопланов и космопланов являются обеспечение управляемости и устойчивости летательных аппаратов при входе в атмосферу и создание эффективной теплозащиты. Данных о воздействии воздушной среды на летательный аппарат при скоростях выше трех звуковых попросту не было, как и стендов, позволявших провести моделирование этих непредсказуемых процессов в большом масштабе. Единственным способом проверки расчетно-теоретических исследований мог быть только натурный эксперимент. Первым таким испытанием и стал запуск экспериментального гиперзвукового летательного аппарата "МП-1". Изделие (длиной 1,8 м и массой 1,75 т) состояло из контейнера и заднего тормозного зонта. Контейнер представлял собой конус с большим удлинением, заканчивавшийся цилиндрической частью, на которой спереди устанавливались графитовые рули. В задней части располагался тормозной зонт, отдельные лепестки которого могли отклоняться при помощи пневмоприводов. На космическом участке полета стабилизация обеспечивалась соплами на сжатом воздухе, который подавался из баллона высокого давления, занимавшего носовую часть аппарата. Приземление производилось по трехступенчатой парашютной системе, что давало возможность изучить теплозащитные покрытия после полета. В процессе самого полета данные о состоянии "МП-1" передавались радиотелеметрической системой и фиксировались запоминающими устройствами.

Владимир Челомей всячески форсировал процесс, поскольку в условиях ожесточенной конкуренции различных бюро за космические заказы он должен был показать товар лицом. Инженеры в Реутово перешли на работу в три смены. В октябре 1961 года "МП-1" был собран и готов к отправке на испытательный полигон Капустин Яр.

Запуск экспериментального аппарата с помощью модифицированной одноступенчатой ракеты "Р-12" был произведен 27 декабря 1961 года. "МП-1" пролетел расстояние 1760 км с максимальной скоростью 3,8 км/с, поднявшись на высоту 405 км и совершив управляемый спуск в атмосфере. Задачи полета были выполнены полностью - причем впервые в мире был осуществлен спуск из космоса крылатого судна! К сожалению, этот выдающийся по тем временам прорыв был надолго засекречен.

Работы ОКБ-52 не исчерпывалась вышеописанными проектами. В течение 1961 года бюро Владимира Челомея проектировало пилотируемые космические самолеты "АК-3" и "АК-4", спускаемые с орбиты в контейнере, а также прорабатывало суборбиталь-ный ракетоплан "СР" и проводило анализ бомбардировочного ракетоплана "СП". Грандиозные космические успехи побуждали конструкторов рассматривать совершенно фантастические проекты: так, в космоплане "АК-3" предлагалось использовать ядерный ракетный двигатель с водородом в качестве рабочего тела. Чтобы предотвратить падение реактора на Землю, было решено снабдить его двигателем и уводить реактор на орбиту "захоронения" за счет его собственной тяги.

В 1962 году значительной практической разработкой ОКБ-52 стал аппарат "М-12" ("МП-2") - натурная модель маневрирующей головной части "АБ-200", создававшейся для "глобального" варианта ракеты "УР-200А" ("8К83"). Кроме того, "М-12" имитировал собой коническую капсулу, в которой предполагалось спускать с орбиты боевые ракетопланы. Для стабилизации и управления на атмосферном участке полета аппарат был снабжен четырьмя титановыми рулями в хвостовой части. На космическом участке управление обеспечивали жидкостные микродвигатели.

Пуск "М-12" на ракете "Р-12" был произведен 21 марта 1963 года. Аппарат массой 1750 кг разогнался по баллистической кривой с максимальной высотой полета 408 км и вошел в атмосферу на расстоянии 1760 км от старта. Однако при этом "М-12" развалился на части - причиной, по-видимому, стало отслоение теплозащитного покрытия.

К 1963 году была завершена эскизная проработка четырех вариантов пилотируемых ракетопланов: одноместного орбитального истребителя спутников, одноместного орбитального бомбардировщика наземных целей, семиместного транспортного ракетоплана межконтинентальной дальности и двухместного научно-исследовательского ракетоплана для облета Луны. Первый, второй и четвертый ракетопланы предполагалось запускать в космос на ракете "УР-500", третий - выводить на баллистическую траекторию ракетой "УР-200".

Впрочем, как отмечалось выше, амбиции Владимира Челомея простирались намного дальше решения узкоспециальных задач. В течение 1963 года ОКБ-52 выпустило эскизный проект по беспилотному космоплану "К" для исследования дальнего космоса, полетов к Луне, Марсу и Венере с возвращением на земной аэродром. Кроме того, был подготовлен аванпроект ракетоплана-истребителя "П-2И" с гарантированной высотой боевого применения до 3000 км (!). Этот последний ракетоплан выполнялся по описанной выше схеме "Кожух", то есть представлял собой крылатый сверхзвуковой аппарат со сложенными крыльями и оперением, оснащенный маршевым двигателем для посадки и заключенный в теплозащитный кокон. Для испытаний и полетов на орбитах малой высоты аппарат предполагалось выводить с помощью трехступенчатого варианта ракеты "Молния" ("8К78") из семейства носителей, созданных на основе "Р-7", а на высокие орбиты - носителем "УР-500", разрабатываемым ОКБ-52. На борту размещалось восемь снарядов "космос-космос".

Еще один вариант орбитального истребителя проектировался по схеме "Конус". Космический корабль состоял из возвращаемого на Землю планирующего аппарата конической формы и сбрасываемого боевого отсека. В кабине космоплана, снабженной двумя боковыми иллюминаторами, размещалась двухканальная оптическая система для селекции цели и ориентации, пульт управления и другие служебные системы. В боевом отсеке находились 12 снарядов "космос-космос", двигательная установка, антенна и аппаратура радиолокатора. Интересно, что снаряды были размещены в кормовой части, поэтому пилот осуществлял наведение на цель посредством специальной оптической системы, позволявшей смотреть "за спину".

Однако политические перестановки в руководстве СССР спутали Владимиру Челомею все карты, а его остроумный политический ход с принятием Хрущева-младшего на работу в бюро оказался битым козырем. Семнадцатого октября 1964 года, сразу после снятия Никиты Хрущева со всех постов, была создана комиссия по расследованию деятельности ОКБ-52, а еще через два дня маршал Константин Вершинин уведомил Владимира Челомея о прекращении работ и передаче материалов по ракетопланам в ОКБ-155 Артема Микояна. Туда же позднее ушла и часть специалистов, занятых проектами "Р-1" и "Р-2". Попытки обращения в высшие инстанции ни к чему не привели: новое руководство страны не благоволило к конструктору.

Многоразовые космические аппараты, способные осуществлять старт с Земли и садиться, как самолет, являются предметом разработок ведущих космических держав уже много десятков лет. Однако сложности связанные с такими проектами, как правило, заставляли отказаться от столь привлекательной перспективы в пользу более простых и испытанных средств выведения на орбиту.

В СССР был осуществлен целый ряд разработок космических самолетов, которые, конечно же, имеют продолжение в современных российских концепциях. Одна из самых малоизвестных отечественных концепций подобных аппаратов - . Это легкий космический челнок, который разрабатывался в КБ В.Н. Челомея одновременно с известным «Бураном» . Проекты, которые разрабатывались в то время, имели под собой очень серьезную базу. Проектированием космического самолета занимались порядка 500 предприятий. В 1965 года руководство отрасли и страны получило для рассмотрения многотомный эскизный проект. Советский космический самолет середины 1960-х (реализованный в натурном макете) представлял собой заостренный конус со стреловидными крыльями, оснащенными отклоняющимися треугольными консолями. Для успешного создания реального космолета были все необходимые условия, но в дело вмешалась политика. После октябрьского 1964 года пленума ЦК КПСС, в стране активизировалась борьба с «волюнтаризмом»: новое руководство СССР карало тех, кого считало хрущевскими любимчиками и ставленниками. Руководство решило, что к таковым принадлежит и Челомей. После многочисленных потрясений ОКБ-52 удалось выжить, но тему космического самолета у него отобрали. В начале 1965 года вышел приказ Главнокомандующего ВВС К.А.Вершинина, в котором предписывалось передать все материалы проекта в ОКБ-155 А.И.Микояна. Уже на следующий год там под руководством Г. Е. Лозино-Лозинского начал проект космического самолета «Спираль» . Этот ракетоплан должен был запускаться с ложемента на «спине» многоразовой первой ступени с помощью дополнительного разгонного блока. Этот проект, впрочем, также в последствии не был реализован.

Возврат к теме крылатого спуска произошел в 1970х годах. В это время США активно строили свой Space Shuttle (интересно, что первоначальная концепция, одобренная NASA, предполагала двухступенчатую систему, в которой обе ступени были многоразовыми, крылатыми и пилотируемыми). Нашим ответом Соединенным Штатам стала разработка системы «Буран-Энергия ». И тут в борьбу решил ввязаться Челомей, чтобы вернуться к теме крылатого спуска через десятилетие после закрытия темы космических самолетов. По словам Бориса Натарова, бывшего в то время руководителем Специальной конструкторской группы по разработке новой многоразовой системы, Челомей понимал, что “Буран”- система со столь дорогим стартом - едва ли подойдет для решения оперативных военных задач. Для посещения и обслуживания орбитальных станций корабль также слишком громоздок и дорог. Требовался более легкий и недорогой аппарат. Началась работа с уточнения размеров будущего космоплана. Потом был выбран диапазон полезной нагрузки (это был очень трудный выбор). Предлагались варианты от 50 т полезной нагрузки (для определенного типа военных грузов) до минимальных величин, которые встречались в параллельных разработках у англичан и американцев (1,5 т). В конечном итоге, стало понятно, что конструкторы “Бурана” сильно затормозились, дело идет тяжело и все сильнее сказывается отсутствие перспективы в плане использования нового корабля. Челомей, видя это обстоятельство, решил сделать смелый ход - показать, что страна нуждается в небольшом аппарате, который бы сочетал в себе оптимальную стоимость выведения и массу полезной нагрузки».

Так возникла концепция легкого космического самолета, полезная нагрузка которого составляла 4 т (вместо 30 т у «Бурана»), а орбитальная масса до 20 т. В конце лета 1980 года было принято решение о форсировании работ. Всего за месяц конструкторам удалось сделать натурный макет проекта, который позволил посчитать все эскизные составляющие.Космический самолет Челомея был разработан в двух основных версиях. Первый был необыкновенно похож на X-37B, запущенный недавно американцами. В первом варианте нашего космолета также было два наклонных киля, но Челомею кто-то сказал, что такого рода схемы аэродинамически несовершенны. И он изменил свое решение по этому врпросу. Неизвестно, насколько обоснованы были его сомнения, но, увы, вторая версия космического самолета Челомея стала очень похожей на уменьшенный Space Shuttle или “Буран”. Вероятно, он считал, что это пойдет проекту на пользу, подчеркнет его следование в рамках общего курса. Однако ничего не помогло продвинуть проект на политическом уровне. Челомей дважды выходил с предложением по легкому космическому самолету в Военно-промышленную комиссию Совмина СССР, но получал отказ. Последней решительной попыткой переломить ситуацию, стало письмо Челомея к Брежневу, в результате чего была сформирована комиссия во главе зам. министра обороны СССР Виталием Шабановым. Комиссия работала около двух месяцев, и большая часть ее участников вынесла отрицательное заключение. Негативные отзывы касались не конструкции, а стоимости запусков и необходимости корабля для решения тех или иных задач. В мае 1981 года в этой истории была поставлена точка. Проект не спасли ни письма академиков из ЦАГИ, ни поддержка ВВС, желавших выйти в то время в космос. Попытки Челомея доказать, что программа смогла бы, во всяком случае, выступать в качестве резервной (на случай проблем с «Бураном»), ни кого так и не убедили.

Проекты, подобные легкому космическому самолету Челомея, несомненно, опередили свое время, что возможно и не дало им возможности воплотиться в реальных аппаратах. Сегодня об этом космоплане можно судить только по фотографиям натурного макета, с которых снят гриф «секретно». Сам же макет был разобран по требованию руководства.

Пирамиды Крыма

Город-призрак Колманскоп

Кумранские свитки - древние тайны Мертвого моря

Призрачный замок Глэмис

К чему ведет изменение магнитного поля Земли

Изменение магнитного поля Земли прежде всего выражается в активном движении магнитных полюсов. Трудно давать прогнозы отно-сительно того, окажется ли полюс...

Аномальные зоны России - загадки и тайны

Пермская аномальная зона находится на границе Свердловской области и Пермского края, в районе деревни Молёбка. Так называемый М-ский треугольник был открыт в...

3D экран для компьютера

Сегодня многие производители стремятся создать новые устройства с поддержкой 3 D изображения, это и 3 D телевизоры, и смартфоны. ...

Аномальные зоны Молдавии

Молдавия - страна прекрасных ландшафтов, вкусных фруктов и потрясающего вина. Имеются тут и аномальные зоны. Например, на трассе Кишинев...

Необычные гаджеты

У нормальных античных людей в доме был сундук, кровать да пару стульев, а всё стоящее внимания находилось на агоре...

Как предотвратить дезориентацию и дезадаптацию лежачего больного

Прикованные к постели больные кроме физического дискомфорта переживают психологическое давление из-за своей беспомощности. Задача медперсонала и членов семьи - ...